фантастика

Меків створив колодязь недалеко від табору, з дрібного озера, розташованого в затишному скромному лісовому острівці. Меків ніжно підняв тремтячого мага на руки і відніс до імпровізованого колодязя. Акуратно уклавши у воду, Верховний зняв ковдру з чарівниці, оголивши її тріпаюче тіло. Головний подивився на місяць; наближається. У повній тиші почулися звуки одягу, що падав: брязкіт обладунків, шерех легкої тканинної броні...

Сексуальная волшебница тонкими пальцами схватила набухший член юнца. Крепко сжав, она несколько раз провела от основания к головке. Решительным порывом ведьма поменяла свою ориентацию, и уже ее упругая попка находилась над лицом блондина. Он высунул язык и провел по ее уже раскрывшейся от похоти киски. На вкус она была сладкой, манящей. Жар от ведьминской вагины всё больше заводил...

Ельфи славилися своєю пристрастю до магії. Вони, щоб вижити у заповненому світі Демонів Пітьми, створили Місячний колодязь, з якого черпали магічні сили. Це був особливий груповий ритуал. У третій повний місяць, усі ельфи збиралися у колодязя, роздягалися, заходили у виблискуючий чан і надавалися масовій оргії...

Скільки я себе пам'ятаю - в моєму житті завжди був чоловік, але якого я могла спиратися. У буквальному розумінні цього слова. Він був ідеальний в усьому: зовнішність, розум, кмітливість, азарт, харизматичність. Словом - ідеал. Але навіть у цього ідеалу були свої таємниці. Я жила не зовсім звичайним життям. Леді, аристократичного походження, яку з дитинства привчали бути ідеальною в усьому: шахи, вишивання, підтримка розмов на політичні теми. Скільки я себе пам'ятаю, мене усе завжди дратувало. І я б втекла з будинку незабаром, коли б не наш дворецький. Так, він мені подобався, притягав, але чим саме - я не була упевнена. Була в нім якась сила, сила притягувати до себе людей...

Примерно через час я почувствовала рядом с собой его присутствие. Это было как тепло от костра. И оно приблизилось ко мне. Нет. Я не видела его облика, его лица, его фигуры. Я не представляю кем он вообще может быть. Неожиданно моё тело напряглось. Вдруг соски отвердели, а тяжесть внизу живота стала нестерпимой. Я как будто наполнилась адским желанием. И не сразу поняла, что я хочу мужчину. Это сложно представить. Только что ты лежала просто на каком-то столе, и вдруг твоя дырка начинает истекать соками, а ты просто хочешь мужика. Неважно какого, неважно где и как. Просто хочешь, чтобы тебя взяли здесь и сейчас...

Пожилой инквизитор в это время стоял за потайной дверью в камеру и смотрел в глазок. Он видел, как его напарник покрылся испариной, потом как сомнамбула подошёл к женщине, принялся лихорадочно развязывать шнуровку на её бюсте. Пожилой стоял невозмутимо в тот момент, когда высокая грудь Марты предстала во всей красе, он видел её торчащие соски и продолжал наблюдать как полный инквизитор ударил её. - Ну же, ну давай, - шептали его губы...

В тот день Шура был счастлив – родители его любили, сессию он сдал вовремя и появились деньги. Сообща мы решили, что часть денег он потратит на крутой кожаный плащ, а остальные мы прогуляем (пропьём). Плащ этот уже давно был присмотрен, цена вопроса известна, так что оставались нам только развлечения. Первым делом мы зашли в зал игровых автоматов. Сам я никогда не был любителем таких игр и некоторое время просто наблюдал как Шура спускает родительские деньги в трубу. Потом я решил, что пора и кое-как нам удалось вытащить его на улицу. Шура первое время сопротивлялся, спорил, нам даже пришлось его придержать, пока он не остыл от азарта...

Осталось последнее – я сбросила с себя накидку и обнажённой легла на каменную поверхность. Ну и как меня будут избирать?… Через некоторое время появились все послушники, каждый из них стал у одного из алтарей, у моего оказался тот самый, мой наречённый муж. От его взгляда сердце забило сильнее, запрыгало и снова тугой узел стал завязываться внизу живота. В зал вошла Наместница в длинной до пят абсолютно белой накидке. Она внимательно посмотрела на меня и чуть заметно улыбнулась. Но не замедлила шагов в направлении алтаря через два от меня. Я повернула голову. Там лежала вторая Посвящённая, тоже нагая, также возле её ног стоял послушник. Тот самый у которого огромный мужской орган...

В храме Гименея сложно было понять утро сейчас или ночь. У нас простых послушниц, принятых сюда по воле наших мужей, не было такой возможности. Свет от лампад освещал наши комнаты, коридоры и переходы, общий столовый зал. Ходить можно было везде, кроме комнат других послушниц. Мы все, одетые в светлые, выбеленные холстины на голое тело полдня проводили в молитвах, следили за алтарём бога, слушали проповеди его слуг. Все они были высокорослые как варвары, волосы росли на их телах кажется везде где можно. Они ходили только в лиловых набедренных повязках, заставляя нас рассматривать их крепкие мускулистые тела. Меня до этого не интересовало тело моего мужа, но тут я начала сравнивать между собой тех, кого видела в храме. Через несколько дней я даже стала непроизвольно выделять того, кто мне нравился больше...

Ласки начинается снова, опять так же нежно, как в начале. Ты покрываешь ее тело миллионом жарких поцелуев. Ты целуешь ее, чуть прищипываешь губами. Сосешь большие коричневые сосочки. Спускаешься вниз по животу. Ты кладешь свою голову между ее разведенных ног, и, чувствуя ее дрожь, ведешь языком сверху вниз... Пауза — и опять сверху вниз... Потом движения становятся круговыми, эта бешеная спираль сводит ее с ума, она уже громко стонет, язык погружается все глубже, ты отстраняешься и начинаешь работать рукой, погружая в нее сразу два пальца, а губами обхватываешь ее сосок, сильно сосешь, а рука тем временем продолжает свое движение...

…Бравый сотник с лихо подкрученными усами щипал двух девок сразу за все их выпуклые и мягкие места. Те, кажется были не против, а вскрики скорее призывали к продолжению, чем отталкивали. Ведьмак сидел за угловым столом не спеша потягивая вполне приличное для такой дыры пиво. Сегодня он мог позволить себе отдохнуть и закусить свежим кроликом. Потому мужчину, усевшегося перед ним с важным видом он одарил тяжёлым взглядом...

Почти упав на неё она невольно расставила ноги и я тут же пристроился между её бёдер. Покрывая поцелуями её промежность, я чувствовал жар исходящий из её лона прямо мне лицо. Пальцем нащупав женский бугорок желания я принялся поглаживать и теребить его. Ив вскрикнула от непередаваемого ощущения. Я продолжал массировать пальцами её впадину, а языком прикасался к налившемуся страстью клитору. Мой член уже набрал силу, гордо выпячиваясь вперёд и я понял, что пора. Приспустив некогда нарядные брюки я лёг на изнывающую от желания девушку, не забывая поцелуями покрывать её тело. Мой воин сам нашёл желанную дырочку между её ног. Чуть нажав, я вошёл в неё. Ивонна заметалась подо мной протяжно вскрикивая. Я резко засунул свой орган в неё почти до основания и сам чуть не взвыл от экстаза...

Они стали приближаться к Саре. Их мужские достоинства, которые были внушительного размера, покачивались из стороны в сторону. Глядя на их голые мускулистые тела, Сара почувствовала, как зачесалось у нее в промежности. Мужчины кругами ходили вокруг девушки, постепенно сужая круг. -Раздевайся! – приказал один из них. Сара не спеша стала стягивать с себя одежду. Сперва сняла майку, бросив ее на пол, потом юбку, и осталась стоять в одной нижнем белье. В это время зал стал рукоплескать, и решив не разочаровать зрителей девушка стянул с себя лифчик и трусики. Ее ослепительные белые груди, немного даже набухли от возбуждения и предвкушения, в промежности стало очень сыро, а зал продолжал рукоплескать ей...

— Я вампир... — Голос был красивым. Женский, с хрипотцой, почти на грани восприятия, и прекрасными сексуальными нотками. Я осмотрела себя. Влажные футболка, джинсы и кроссовки. Несмотря на мой легкий наряд, холодно мне не было. Я старалась двигаться медленно и плавно. Осторожно, стараясь не порвать ее, я сняла обувь, спокойно встала и огляделась. Был обычный пасмурный день, но теперь мой взгляд был намного острее. Я видела границу каждого облака на небе, каждого кустика на земле, и каждой песчинки под ногами. Моя собственная кожа стала бледной и твердой, я еще не видела своего лица, но я была уверена, что и на нем обнаружу изменения. Я стояла посреди саратовского пляжа, почти пустынного. Где-то рядом почувствовала запах, опаливший мое горло...

Девушка заказала пиццу и легкое вино, предложила всем померить ее наряды, но перед этим принять душ. Согласились и через час, полностью чистые и сухие одевали новые стринги, без лифов (это классно!). Потом Сюз выдала чулки на подвязках (не разу не мерили, но очень хотелось попробовать). С вещей Маше досталась коротенькая юбочка клеш и топик до пупка с очень большим декольте, а ткань которого не скрывала торчащих сосочков (она смущенно наблюдала за переодеванием других, так как вещи были похоже, но разной расцветки)...

А я крутил её соски и сдавливал до белых пятен прелестные «арбузы», аппетитно покачивающие сосками. Наконец, наигравшись, я отпустил одну грудь и положил её на выбритый лобок. Она замерла. И в этот момент я прихватил щепоткой её клитор. Она закричала как раненый зверь, задергалась в конвульсиях, и я почувствовал, как ритмично сжимается её вагина, как заходил в спазмах живот и напряглись бёдра. Она кончала, дико крича и выгибаясь под моими непрекращающимися ударами. Ноги у неё подкосились, и безвольное тело сползло на пол. Лицо было перекошено гримасой, рот открыт тщетно пытаясь вздохнуть, а тело били судороги и конвульсии...

«Расстегни ей халатик и поцелуй грудь. Она должна быть готова». Следую голосу сверху, и пуговицы расходятся с тканью от моих пальцев, открывая вид оголенной девичьей груди. Член вырывается из брюк от напряжения, а я впиваюсь губами в ее грудь, и Леночка стонет. Я от правой груди перехожу к левой, проводя языком по напряженным розоватым соскам, плавными круговыми движениями, отмечаю, как ей это нравится. «Теперь сними с нее трусики» — но как только я запустил ладонь под халатик, Лена приподнялась и стянула их сама. Расстегнула мне ремень на брюках и аккуратно высвободила изнывающий от возбуждения член, в буквальном смысле взяв инициативу в свои руки. Я, снедаемый страстью, наваливаюсь сверху, и чувствую, как член, направляемый девичьей рукой, погружается в ее влажную мягкую плоть...

Я закрыла глаза и высунула язык, несмело скользнув по ее чуть солоноватым половым губам. Она вздрогнула. Еще одно движение — кажется, я случайно задела клитор. Она дернулась и сильнее прижала мою голову к своему животу. Я стала быстрее водить языком. Вкус становился все интенсивнее и, к моему удивлению, он начинал мне нравиться. Она стонала, судорожно сжимала ноги, почти перекрывая мне доступ кислорода, затем чуть обмякла, и я, чтобы иметь возможность проникнуть в нее как можно глубже, крепко вцепилась пальцами в ее мягкие девичьи ягодицы. Ее кожа была шелковистой, ее запах дурманил похлеще, чем запах ритуальных благовоний в том буддийском храме, где мною овладел отец Поля...

Она только что испытала экстаз, хоть и не слишком сильный, а теперь ей хотелось «извращений», чтобы достичь пика. Что такое «извращения» я не совсем поняла, но, повинуясь, прижалась к крепкой мужской груди и потянулась к нему губами. Марцио восхищенно зарычал. Он по-прежнему обладал Кристи, а меня на ее глазах тискал, зажимал в тиски нарочито грубых пальцев соски, а ртом жестко пользовался моими губами. Когда он начинал интенсивно брать женщину, я ласкала пальчиками его грудь, живот, жесткие завитки волос на лобке, а иногда моя рука незаметно соскальзывала на треугольничек щелки Кристи. А потом едва я слышала запаленное дыхание, словно мужчина гонялся наперегонки с дельфинами, я целовала его маленькие напрягшиеся соски и ласкала намокшие от наших соков яйца...

- О, немає, ось про це взагалі не варто турбуватися! Розслабтеся. Довіртеся мені, міс Дебморт, і усе буде прекрасно! - Вимовив Шульц. Потім узявши в руки з лотка гінекологічне дзеркало, ніжно і обережно ввів його в акуратне лоно красуні і, повернувши на дев'яносто градусів, розкрив. Весь цей час дівчина лежала, не ворушившись і примружившись, навіть, здається, майже не дихаючи, а умілі руки чоловіка у білому халаті продовжували робити свою справу упевнено і неспішно...

У майбутньому одяг людей сильно змінився, з'явилися нові елементи, що повертали моду на оголене тіло. Наприклад, після стрінгів з'явилися трусики на липучці, які закривали лише піхву. Вони мали різний дизайн, деякі цнотливо закривали весь лобок, інші просвічували ажурними елементами, треті взагалі відкривали поглядам волоски на лобку...

Дівчина підійшла до нього і, припавши, почала покривати його легкими поцілунками, одночасно розстібаючи йому сорочку. Для того, щоб дотягнутися до його губ, їй доводилося вставати навшпиньки. Нарешті, вона стягнула з нього сорочку і продовжила цілувати вже груди, соски. — Не зупиняйся, спускайся далі. З легким, ледь помітним зітханням, дівчина встала перед ним на коліна і стягнула з нього штани...