Она была самой обычной девчонкой. И в нашем дворе её знал каждый чуть ли не с пелёнок. При этом сам я затруднился бы сказать точно в каком доме она живёт и не опознал бы в лицо её родителей. Знаете, бывают такие дети – дети с нашего двора. Вот и Светка была такой. Я видел её всё лето шатающейся во дворе, играющей во всё подряд и со всеми ребятами. Судя по всему, она сходилась с ними легко, они быстро принимали её в свои игры. Своих детей у меня тогда не было, да и девушки в общем-то постоянной тоже. Было мне почти 25 и в вопросе создания семьи я никуда не спешил. Светка росла быстро, такое бывает с дворовыми ребятишками. Я помнил её совсем маленькой, а тут прошло всего пару лет, и она вытянулась, и стала уже девушкой. Ничего примечательного в ней не было. Худая, высокая с длинными и тоже худыми ногами, вечно загорелыми, но мускулистыми. Ручки тонкие, лицо совершенно невыразительное. Короткая стрижка под каре светлых волос. Вздёрнутый нос и тонкие губы...

- Да, туповат нынче студент пошел, туповат, - сокрушался Максим Петрович Болотин, принимая экзамен по экономике у первого курса. – Даже списать незаметно не могут. К его столу расхлябанной походкой направлялась Колесникова Света, в куцей юбочке, узком расстегнутом пиджачке и какой-то невесомой маечке, под которой колыхались при каждом шаге ее грудки. Лифчика на ней не было. - М-да, - вздохнул Болотин. – И студентки туда же, путают университет с панелью. Слушать Колесникову было скучно. Списать она то списала, но материал не понимала. Читала с листа, запинаясь на терминах. Задав пару вопросов, он вернул ей зачетку с дежурным напутствием – придешь в следующий раз. А к его столу двигался новый претендент, без всякой мысли в глазах. Болотин снова горько вздохнул…